Нечто вроде возвращения домой.
автор: Trisse
12 глава Въезд в больничный двор загораживала машина «скорой помощи», поэтому такси Луки не смогло доехать до самых дверей приемного. Со вздохом сдавшись, он расплатился с водителем и открыл дверцу. Немного посражавшись с костылями, он выставил их наружу и поднялся на ноги, опираясь на крышу машины. Потом он сунул костыли под мышки, захлопнул дверцу такси и осторожно двинулся в путь через двор. Он не отрывал пристального взгляда от асфальта. Он не хотел поскользнуться на куске льда и в результате больно упасть задом на землю, как это уже произошло сегодня, когда он выходил из своей квартиры. Он был уверен, что не случилось ничего серьезного, но правое бедро по-прежнему внятно сообщало о своих жалобах. Ему повезло, что он не упал на левую сторону. Так что теперь он внимательно изучал землю, прежде чем поставить перед собой костыли, а затем шагнуть к ним. Он почти добрался до входа, когда услышал чей-то голос: - Что, уже не терпится вернуться в эту психушку? Лука внутренне отпрянул. Такое уж его везение. Из всех, кого он должен был застать сегодня в приемном, надо же ему было наткнуться первым на Романо. Он надеялся, что встретит Картера, или Сьюзен, или Эбби. Он поднял глаза. Романо сидел на бампере одной из «скорых», с полуулыбкой, наклеенной на лице, но в нем что-то изменилось… или, может быть, появилось что-то новое. Лука не мог точно определить, что именно. Улыбка потеряла часть своей резкости, или так только казалось. Лука наклонился над низеньким врачом. - Хм-м. Здравствуйте, доктор Романо, - пробормотал он. Романо, казалось, тщательно всматривался в его лицо некоторое время. - Ну, вы не должны выглядеть таким удивленным, увидев меня, поскольку я предполагаю, что вы явились на нашу встречу, не так ли? - Умгу, - кивнул Лука. Романо нервно усмехнулся. - Как обычно, вы не самый коммуникабельный из людей, Ковач. Или, может быть, вы подзабыли английский, пока переживали приключения в джунглях? Лука решил, что это не заслуживает ответа. Достаточно странным было то, что Романо, кажется, немного смутился от его молчания. - А вы рано сегодня, - сказал он немного погодя. Лука не собирался признаваться в том, что он надеялся получить немного поддержки от своих коллег, прежде чем предстать перед начальником приемного отделения. Он просто кивнул. Романо издал раздраженный вздох, но не сделал никаких замечаний по этому поводу. Некоторое время они молчали, и наконец Романо заговорил снова: - В таком случае не присоединитесь ли ко мне за кофе? Я как раз собирался сходить в эту жалкую дыру под названием закусочная и выпить чашечку перед тем, как вы появились. Лука на секунду вытаращил на него глаза с довольно глупым видом, прежде чем ему удалось хоть как-то отреагировать. - М-м... хорошо, - сказал он в конце концов. Романо встал и подождал, пока он развернется. Потом они двинулись через двор. Лука боялся, что маленький врач начнет один из своих раундов подтрунивания, на которое, как Лука был уверен, он не сможет ответить. У него хватало хлопот с тем, чтобы стараться сохранять равновесие, без того, чтобы еще обдумывать подходящие ответы на саркастические реплики Романо. Хотя в любом случае нельзя сказать, чтобы он когда-либо был хорош в этом. Но молчание ему тоже не нравилось. Время, казалось, стояло на месте, пока он с трудом продвигался вперед на костылях. По его личным ощущениям, прошли целые века, прежде чем они достигли улицы и перешли на другую сторону. Романо обогнал его и придержал для него открытой дверь закусочной, пока Лука взбирался по немногочисленным ступенькам. - Спасибо, - сказал он, проходя мимо маленького врача. - Всегда пожалуйста. – В голосе Романо, как всегда, были насмешливые нотки, но во всем остальном голос был необычно добрым. Лука огляделся. В закусочной не было никого из Окружной. Такое уж его везение. Он выбрал один из столиков и проковылял туда. Он сел, осторожно вытянул левую ногу вдоль перегородки и положил костыли рядом с собой, в то время как Романо сел на противоположной стороне. Подошла официантка, чтобы принять их заказ. Ей потребовалось некоторое время, чтобы опомниться, когда она увидела, как выглядит нога Луки. Затем после короткого молчания она достала блокнот из кармашка на своем фартуке и карандаш из-за уха. - Что будете заказывать, господа? - Кофе, - коротко ответил Романо. – Вы не хотите что-нибудь еще, Ковач? Лука покачал головой. - Значит, кофе, - сказала официантка и ушла. Романо уставился на лицо Луки, и Лука ответил ему нерешительным взглядом. Потом он посмотрел сквозь большое окно, чувствуя себя немного неудобно. - Ну, так скажите мне, почему вам так не терпится возвратиться в этот лепрозорий. Лука пожал плечами. - Мой отпуск по болезни закончился. - Да, но это МОЯ обязанность – напомнить вам об этом и убедиться, что вы притащите свою несчастную задницу на рабочее место. Вы ведь не пытаетесь отбить у меня хлеб, не так ли? - Мне нужно вернуться к работе, - вздохнул Лука. - Ну, судя по той грациозной подвижности, которую вы пока что продемонстрировали, я полагаю, что исполнение вами своих обязанностей в приемном не будет ошеломляюще эффективным. - Я могу работать, - отрезал Лука. - Да ладно вам, Ковач. Я же видел, как вы переходили через двор. Это заняло у вас почти десять минут. - Там много льда. Лука не понимал, почему Романо строит из себя добросердечного босса. Обычно начальники приемного всегда стремились заполучить своих врачей назад и вернуть их к исполнению обязанностей, как только те оказывались на ногах, с костылями там или без костылей. У Керри Уивер с этим никогда не было сложностей. Она даже позволила Картеру работать, когда всем было видно, что он продолжает испытывать боль после того нападения. - Полы в приемном тоже могут быть чертовски скользкими. И как именно вы собираетесь заниматься травмами? - Я могу брать легкие случаи. - Господи. Вы, должно быть, совсем отчаялись. – Романо недоверчиво покачал головой. – Если только... Официантка вернулась с двумя кружками и кофейником. Романо подождал, пока она накроет на стол и уйдет, прежде чем закончил свою фразу. - ...Если только вы не пытаетесь состязаться со мной. Лука воззрился на него, наморщив лоб. Он ничего не понял. - На шоу уродов, я хочу сказать. Я там номер один в топ-десятке. Лука по-прежнему блуждал в потемках. Романо издал раздраженный вздох. Затем он поднял левую руку и положил ее на стол. Лука покраснел, когда заметил крючок. О господи. Почему Картер или Сьюзен ни разу не говорили ему об этом? Он был не в силах долго смотреть на протез, и быстро опустил взгляд на свою чашку с кофе. Следующие слова Романо настигли его как физический удар. - Но теперь вам следует усвоить, что у вас должны что-нибудь откромсать, чтобы вы достигли моего уровня. Последовало напряженное молчание. Лука стиснул зубы. - Когда вам должны это снять? – внезапно спросил Романо. Лука поднял глаза. Романо указывал на спицы и стержень, выступающие из его левой ноги и торчащие из боковой части штанины джинсов. - Через три недели. - Ну, было бы довольно паршиво, если бы они застряли между поручнями какой-нибудь каталки, - начал Романо, а потом внимательно изучил выражение лица Луки. – Но если вы и в самом деле так несчастны без нас, я могу что-нибудь для вас устроить. Как насчет того, чтобы для начала работать неполную смену? Тон голоса Романо был почти добрым. Луке потребовалось некоторое время, прежде чем ему удалось кивнуть. Затем он отпил кофе. Он по-прежнему не мог разгадать Романо. Маленький врач улыбнулся, довольный собой, когда заметил смущение и растерянность Луки. Он пошарил в кармане своего халата и наконец извлек оттуда ежедневник. - Давайте посмотрим… Вы можете начать послезавтра? - Это будет отлично. – Лука поколебался. – Спасибо, доктор Романо. - Как я уже сказал, добро пожаловать, Грин-карта. * * * * Лука поболтал стаканом, так что кубики льда зазвякали, ударяясь о стекло. Он поднял стакан, чтобы посмотреть на напиток против света. Алкоголь оставил тонкий след, смешиваясь с водой от ледяных кубиков. Он понюхал напиток, наслаждаясь запахом. Затем он сделал глоток. Он просмаковал его сухой жгучий вкус и улыбнулся самому себе. Он знал, что дела у него пошли на лад, когда он выбрал лучший сорт водки. В любом случае, сегодня был праздник, и он отмечал его. Ну, конечно, его способ встречать Рождество был, возможно, и не самым ортодоксальным, но это был что-то вроде празднования, то, что, как он чувствовал, больше всего ему по душе. Он провел спокойный день, читая и смотря запись футбольного матча, а потом приготовил себе легкий ужин. Удостоверившись, что время подходящее, он взял телефон и набрал номер своего брата. Он засмеялся, услышав шум и суматоху в заполненной народом квартире, когда София, жена Степана, подняла трубку. Он немного побеседовал с ней, а потом попросил позвать к телефону Степана. Разумеется, не было никакого шанса на цивилизованный разговор со старшим братом, когда остальная семья кричит и возится на заднем плане, но, так или иначе, они сумели обменяться несколькими словами. А потом он получил к трубке тату, и насладился тем, как тата тщетно пытается ответить, как у него дела, одновременно стараясь снять у себя со спины Ану и Дуню. Затем телефон заграбастала Ана и принялась дразнить его насчет того, как он спрашивает ее про уроки, и прикидываться оскорбленной тем, что ее любимый дядя флиртует с американскими женщинами вместо того, чтобы приехать в Хорватию и флиртовать с ней, как следовало бы. Когда она с ним закончила, пришла очередь Дуни схватить телефон и спросить его, приятно ли он проводит «Ррррождество», ее язык перекатывался, вибрируя, в имитации американского акцента. Наконец тате удалось спасти аппарат, а Степан, очевидно, сумел выдворить обеих своих дочерей из гостиной, предоставив тате свободное место и время для настоящего разговора с Лукой. Они провели добрых полчаса, рассказывая друг другу последние новости. Лука немного подготовился к предстоящей беседе и заранее припас несколько новостей, так что он смог избежать неудобных вопросов таты и достойно ответить на некоторые из них. Конечно, сделать это с темой «Джиллиан» было не так легко, равно как и с тем, что он по-прежнему слишком мало спит. Но тата казался счастлив узнать, что он вернулся к работе и преуспеянию. Затем Лука выслушал жалобы таты на то, какими большими и вредными стали Ана и Дуня за последний год, и как он не может снять их со своей спины. Он здорово посмеялся над описанием того, как Ана познакомила тату со своим приятелем и объявила бедному мальчишке, что ее дедушка был ее первой любовью и что никто никогда не сумеет занять его место. Лука так и представлял себе, как вытянулось от огорчения и замешательства лицо этого несчастного парня, когда тот услышал ее слова. Ана была та еще штучка. Лука жалел мальчиков ее возраста. Под конец Лука послал самые горячие приветы всем и каждому и повесил трубку. Забавно, как получасовой телефонный разговор может перевернуть весь твой день, подумал он, рассеянно погладив пластмассовую поверхность аппарата. Он чувствовал себя легко и беззаботно. Он заранее знал, что этот звонок будет высшей точкой всего дня, как это всегда и бывало в течение последних двенадцати лет, но он не ожидал, что это так сильно поднимет ему настроение в этом году. Ну, сказал он себе, потирая ладонью глаза, лучше наслаждаться хорошим настроением и продолжить с Рождеством. Он оперся на кофейный столик и взглянул на маленький ассортимент видеофильмов, которые оставила здесь Сьюзен. Он посмотрит фильм или, может быть, два, пока будет пить рюмку, или, может быть, две, а потом пойдет спать, совсем как он делал каждый год, если только не оказывался настолько везучим, чтобы быть на дежурстве. * * * * Джиллиан постучала в дверь, а потом постаралась успокоить бабочек, порхающих у нее в животе. Она поморщилась от звуков громких, веселых голосов, доносящихся из квартиры. Она не знала точно, что делает здесь. Но альтернатива – оставаться в своей собственной квартире, посмотреть телевизор и немного почитать – была чем угодно, только не привлекательным вариантом провести Рождество. Не то чтобы она когда-либо отмечала его по-домашнему у себя в Монреале. Обычно она ходила на вечеринки к кому-нибудь из друзей, или на переполненные народом дискотеки. Конечно, представление о Рождестве Анто, Бояны и Марии должно быть очень далеким от того, к чему она привыкла. Внезапно дверь распахнулась, и там стояла Бояна, приглашая ее заходить. Джиллиан удалось нацепить на лицо улыбку и кое-как ответить на ее приветствия, пока она собиралась с духом, готовясь к неизбежному: бесконечным представлениям и неисчислимым вопросам, которые должны за этим последовать. Многочисленные друзья Анто и Бояны безусловно будут любопытствовать насчет этой канадки, которая решила переехать в Чикаго и из всех языков, существующих в мире, выучить именно хорватский. Она уже приготовила хороший, хотя и не соответствующий истине ответ на первый вопрос: что ее работа в здешней клинике лучше, чем любая из предлагавшихся ей в Канаде. На второй вопрос, однако, она не могла найти достойного ответа. Она надеялась, что ее осенит внезапный прилив вдохновения, и ответ получится таким коротким и определенным, что предотвратит дальнейшие расспросы. Бояна уже взяла ее пальто и повесила на вешалку. Джиллиан заметила, что там висела всего пара пальто. Может быть, она пришла слишком рано, и они еще ждут других своих гостей? Она заметила озабоченный взгляд Бояны и постаралась взять себя в руки. - Извини? Я не поняла, что ты сказала... - проговорила она, когда поняла, что Бояна только что спросила ее о чем-то. Бояна послала ей понимающую улыбку. - Да, я заметила. С тобой всё в порядке, Джиллиан? Джиллиан кивнула. - Ты уверена? Джиллиан вздохнула. Ей следовало бы заранее знать, что обмануть Бояну будет нелегко. Она указала на вешалку для одежды. - Ваши гости еще не прибыли? Я пришла слишком рано? Бояна улыбнулась. Эти вопросы имели целью отвлечь ее внимание от того, что тревожило Джиллиан, чем бы это ни было, но они возымели противоположный эффект. Теперь Бояна очень хорошо представляла, что не дает ей покоя. - На самом деле у нас будет только четверо гостей, кроме тебя, Джиллиан, - объяснила она и мысленно заметила себе выговорить попозже Антону за это. Он должен был заранее объяснить Джиллиан, как они собираются справлять Рождество. – Это Матей и Йелка, с которыми ты уже встречалась, а потом еще Роза и Мирна, приятельницы мамы. Она тут же увидела, как Джиллиан улыбнулась с облегчением. - Ну, эти пожилые дамы могут быть довольно надоедливыми. Но ты просто подмигни мне, если они насядут на тебя и прижмут к стене, и я тебя спасу, ладно? Джиллиан усмехнулась. - Я уверена, что это не понадобится, Бояна. - Нет, уж поверь мне, это так. Обещай, что позовешь меня на помощь. - О’кей. - Отлично, - сказала Бояна и повела Джиллиан в гостиную. – Матей, Джиллиан пришла. Джиллиан улыбнулась высокому, крепко сложенному мужчине, который лежал, растянувшись на диване, но поспешил встать, как только увидел ее. Она протянула ему руку и улыбнулась. На этот раз улыбка на ее губах была искренней. Матей и Йелка были одними из тех немногих друзей Анто и Бояны, с которыми они ее познакомили. Им обоим было тридцать с небольшим, оба работали инженерами в каких-то крупных компаниях в Чикаго. Она оглядела пустую гостиную. - А где Йелка? Она где-то прячется? – спросила Джиллиан, попытавшись посмеяться над собственным смущением. - Она на мессе, - объяснил Матей. Джиллиан подняла брови. Так вот почему ее попросили прийти так поздно. Конечно же, они ходили на полуночную мессу. - Вместе с остальными? Бояна кивнула. - Да, со всеми добрыми христианами. Здесь остались только мы, язычники. Матей засмеялся ее шутке, но Джиллиан наморщила лоб. - Язычники? Бояна положила ей руку на плечо. - Те, кто не является добрыми христианами. Неверующие, - объяснила она. – В качестве наказания нам придется готовить ужин. Вы оба собираетесь мне помочь? - Да, конечно, - ответила Джиллиан. Матей осторожно осмотрелся, очевидно, взвешивая свои шансы ускользнуть от насильственной вербовки, но после того, как Бояна послала ему угрожающий взгляд, он взял с кофейного столика свой стакан и последовал за обеими женщинами на кухню. * * * * Лука делал себе сэндвич на кухне, когда зазвонил телефон. Он уронил нож на разделочный стол и схватил костыли. Выругавшись себе под нос, он поспешил в гостиную, считая звонки. Два… три… он всё еще был далеко от телефона, а автоответчик включится после пятого звонка. Четыре… Он не ждал, что кто-то позвонит ему сегодня вечером. По этой причине он не носил телефон с собой. Кто бы это мог быть? Он плюхнулся на диван и потянулся за телефоном. - Алло? – проговорил он, задыхаясь. - Что, застигла тебя в неподходящий момент? – спросил голос Сьюзен. - Что-то в этом роде… - пробормотал Лука. - Только не говори мне, что ты... - Сьюзен запнулась и решила отказаться от вульгарной шутки. Ей понадобилась минута, чтобы подыскать вместо нее другую, менее провокационную. - ...Зажигал рождественскую елку. Лука засмеялся. - Готовил себе сэндвич и наливал третью рюмку водки, - невозмутимо ответил он. - Ты взял хороший темп в выпивке, - заметила Сьюзен и глянула на часы. Одиннадцать тридцать. Она подумала, планирует ли Лука опустошить бутылку за сегодняшние вечер и ночь. Если да, то он не торопится. - Я не спешу, - сказал Лука, словно читая ее мысли. Это лишило ее дара речи, и она не могла найти слов для ответа. К счастью, он продолжил: - Я уже выпил первые две, пока смотрел один из твоих фильмов. Он оказался забавным. - Ох, ну хватит, - проворчала Сьюзен. – Ты что, правда хочешь сделать мою жизнь еще несчастнее? Она была довольна, когда услышала его тихий смех. - Ну, так как там у вас дела? – спросил он. - Всё спокойно. Пока. - Вот оно, мое везение, - притворно пожаловался он. – Первые раз за многие годы меня там нет, и вам достается беспроблемная смена. - Всё зависит от того, как на это посмотреть, Лука. Я тут умираю от скуки. - Умгу. Сьюзен подавила вздох, когда линию заполнило очередное молчание. Иногда с Лукой всё еще бывало трудновато поддерживать разговор, особенно когда он выдавал свои знаменитые «м-м» или «умгу». Она собиралась пожелать ему счастливого Рождества по телефону, но он не упрощал ей задачу. Она просто не могла сообразить, как поддержать разговор в легком стиле, не скатываясь при этом в излишнюю сентиментальность. - Знаешь, я тут подумала, - как ты насчет того, чтобы съесть со мной рождественский завтрак? - внезапно спросила она. - Ты еще не пробовал мои прославленные черничные оладьи. - М-м... Сьюзен... Это очень мило с твоей стороны, но к завтрашнему утру ты совершенно вымотаешься... - Эй, я же вызвалась добровольцем. Не упусти шанс. - Кроме того, я не думаю, что у меня есть нужные ингредиенты... - Не страшно, у меня уже есть всё, что понадобится. - Правда? Лука не мог скрыть потрясения в голосе. Он был тронут. Она действительно взяла на себя труд купить продукты к рождественскому завтраку с ним? А если она это сделала, то почему ничего не говорила ему раньше? Ну, возможно, потому, что знала – он постарается отклонить ее предложение. Если она застигнет его врасплох, то вероятность того, что он скажет «нет», будет меньше. - Да, я всё купила. Что, если я загляну к восьми? Повисло короткое молчание, и Сьюзен переступила с ноги на ногу. Это становилось всё труднее и труднее. Что, если он скажет «нет»? А если он этого не сделает, тогда она окажется по уши в проблемах. Ей придется поехать домой и забрать оттуда все ингредиенты, прежде чем отправиться к Луке. А что если у нее не окажется дома всего, что нужно? Где она отыщет продуктовый магазин, открытый в рождественское утро? - В восемь будет в самый раз. Сьюзен вдохнула и выдохнула. - Хорошо, тогда увидимся завтра, - сказала она, стараясь говорить жизнерадостно и бодро. Она расслышала по его дыханию, что он улыбнулся, и тотчас же поняла, что была права, последовав своему импульсивному решению и напросившись к нему на завтрак. - Веселого Рождества, Сьюзен. - Веселого Рождества, Лука. * * * * - Итак, скажите мне, почему вы решили учить хорватский язык? Джиллиан уставилась на Матея, который сидел за столом рядом с ней. Она почувствовала, как жар окатил ее щеки, когда она покраснела. Здорово. Как раз когда они дошли до кульминации великолепного рождественского ужина… Она раз-другой моргнула, улыбнулась и отпила глоток вина, пытаясь выиграть время на то, чтобы Анто и Бояна успели вмешаться. Но Бояна была занята разговором с одной из пожилых дам, а Анто как раз только что ушел на кухню за новой бутылкой вина. Ей придется справляться своими силами. - Ну... - начала она, отлично отдавая себе отчет в том, что Мария и Роза изучают ее. Конечно, пожилые дамы не упустят случая ухватиться обеими руками за материал для сплетен. - Это всё из-за того парня, которого я встретила в Конго, когда работала медсестрой по программе Международного медицинского альянса. Я влюбилась в него. Потом он тяжело заболел, и единственным языком, на котором он говорил, был хорватский. Так что я постаралась выучить немного, чтобы понимать его. Матей поднял брови. - В самом деле? Джиллиан постаралась не закатить глаза. До чего умный вопрос. Ну, она не могла ожидать от Матея слишком многого, принимая во внимание тот объем алкоголя, который он уже ввел в свой организм. Она тоже выпила немножко слишком много. В противном случае она бы никогда не была так откровенна. - Да. Но когда он снова выздоровел, это не помогло делу. Это моя вина, я думаю. Я решила, что он чувствовал то же, что и я. – Джиллиан очень старалась, чтобы ее голос оставался нейтральным и беззаботным, пока она излагала свою историю. Она пожала плечами и отмахнулась от следующего вопроса, подняв свой бокал. - Веселого Рождества, - сказала она, адресуясь ко всем людям за столом. Они все подняли бокалы и выпили вместе с ней. * * * * - Грин-карта! – Лука почувствовал, как по спине у него пробежали мурашки, когда в зале раздался знакомый командирский голос. За несколько дней до этого Лука недвусмысленно дал понять Романо, что больше не намерен терпеть никаких кличек, но в качестве ответа получил только презрительную ухмылку. Точнее, ухмылку и вызов: - Если вы найдете кличку для меня, которую я сочту по-настоящему неприятной, то я перестану обзывать вас, граф Влад ((Граф Влад Цепеш, по прозвищу Дракула (1430–1470) – правитель Валахии, государства на территории современной Румынии, отличался невероятной жестокостью; будем надеяться, что Романо подразумевал балканское происхождение Луки, а не его душевные качества. – Примеч. пер.)). В противном случае вам просто придется обзавестись шкурой потолще. Так что Лука принялся ломать себе голову. Он быстро обнаружил, что худшие оскорбления на хорватском остаются незамеченными – для Романо они были как с гуся вода. Язвительные упоминания о его росте, плешивости, мерзком характере, эгоизме и сверхраздутом самомнении также были неэффективны. Намеки на возможную импотенцию или отсутствие половой жизни только вызвали лавину ядовитых комментариев о бывших сексуальных партнершах Луки на громкости, достаточной для того, чтобы это услышали в операционных на четвертом этаже. Это заставило его всю неделю проработать со взглядом, прикованным к полу, особенно после того, как большинство женщин из приемного вознамерились убедить его, что наглецом и придурком они считают не его, а Романо. Даже самые бесстыдные выпады касательно отсутствия одной руки не срабатывали. И несмотря на то, что он получал помощь от персонала приемного, Лука теперь был уверен, что проиграл брошенный ему вызов и никогда уже не дождется конца романовских издевательств. Он повернулся и очутился лицом к лицу с маленьким врачом, прекрасно сознавая присутствие в зале медсестер и врачей. Никто из них не отвлекся от того, чем был занят. Они больше не обеспечивали готовную публику для непрекращающейся словесной битвы между ним и Романо, с тех пор как стали свидетелями того, как Лука терпел одно поражение за другим. Он огляделся и затем сосредоточился на Романо. - Да? - Ну вот что, Игорь ((Очевидно, Романо имеет в виду комический персонаж из популярного сериала «Госпиталь МЭШ» – долговязого недотепу-повара, которого постоянно критиковали за плохую еду. – Примеч. пер.)). Я полагаю, вы уже неплохо освоились со своими костылями. Чтобы повернуться, вам потребовалось всего только... - он притворился, что смотрит на часы. - ...Около минуты. Вы ничего не имеете против того, чтобы объяснить мне, почему вы до сих пор не выписали мистера Томпсона? - Я всё еще жду результатов кое-каких анализов, - ответил Лука, глядя ему прямо в глаза. - Так, значит, вы ДЕЙСТВИТЕЛЬНО их заказали. Лука твердо выдержал взгляд Романо. - Я не могу исключить внутреннее кровотечение на основе рентгена живота. - Значит, именно поэтому вы проводите пятисотдолларовое обследование какого-то бездомного, вопреки высказанным прямым приказам вашего непосредственного начальника? - Разве это не общественная больница? - Я уверен, что вы должны испытывать ностальгию по старым добрым дням, товарищ, но у меня для вас новости: коммунизм закончился. Дела уже больше не обстоят так, как в бывшей Югославии. Привыкайте. У Луки внезапно потемнело в глазах от гнева. Он нагнулся над Романо и изо всех сил вцепился в костыли, пытаясь справиться с непреодолимым побуждением сбить того с ног. Он крепко стиснул челюсти, и когда решил, что сможет ответить без того, чтобы схватить Романо за лацканы халата и швырнуть об стену, то сделал контролируемый вдох. - Что, черт подери, ВЫ знаете? – прошипел он. - Ничего. Ровно столько же, сколько ВЫ знаете о больничных бюджетах, - прошипел Романо в ответ. – Но вам следует исполнять приказы вышестоящего. - Это МОЙ пациент. - Больше не ваш, Ковач. Вы временно отстранены. - Вы не можете это сделать. - О, нет. Могу. Уже сделал. Лука резко повернулся, оборвав всё то, что бы там еще ни намеревался сказать Романо, и пошел по коридору. - Отлично, - крикнул он через плечо. – Позвоните мне, когда я должен буду вернуться.
________________________________
|