Нечто вроде возвращения домой.
автор: Trisse
10 глава Сьюзен сидела в своем маленьком «Фольксвагене», положив руки на руль. Как давно она уже сидит вот так? Она рассматривала улицу, на которой припарковалась – та выглядела не слишком безопасной. Да и весь этот район был не самым безопасным в Чикаго. Не украдут ли у нее «дворники» или фары, если она оставит машину здесь? Не лучше ли будет просто уехать отсюда восвояси и вернуться завтра на метро? - Ох, ну хватит. Это всего лишь короткий визит, - упрекнула она себя, беря сумочку и растение в горшке. Она знала, что на самом деле не слишком беспокоится об участи своих «дворников» или фар. Она дважды заходила в палату Луки, когда он лежал в больнице, но оба визита были в какой-то степени неловкими. Хотя в первый раз было полегче. Лука был со своим отцом. Он представил его Сьюзен, а потом провел целых полчаса, переводя с английского на хорватский и обратно, пока Сьюзен и его отец беззаботно шутили друг с другом. Когда Лука отказался переводить некоторые чересчур личные замечания, Петар сделал всё что мог, чтобы заставить Сьюзен понять его ломаный английский, и все трое здорово посмеялись над его попытками. Во второй раз было намного тяжелее. Лука был один и в угрюмом настроении. Сдержанный и суховатый юмор Сьюзен оставался незамеченным, и через несколько неудобных минут она просто сбежала, чувствуя себя более виноватой, чем если бы вообще не приходила сюда. А теперь прошло уже больше трех недель с тех пор, как Лука покинул больницу. Сьюзен знала, что, кроме Картера и Эбби, никто из Окружной не заходил к нему. Они все были уверены, что исполнили свой долг, навещая его в больнице. Когда Сьюзен спросила о нем, Эбби озвучила ее опасения. Он был одинок и скучал по отцу, и быстро впадал в то мрачное расположение духа, в котором пребывал перед тем, как отправиться в Конго. Сьюзен нажала на кнопку домофона и подождала. Она испытала облегчение, когда несколько минут не было никакого ответа, и уже готова была с чистой совестью повернуться и направиться назад к своей машине, когда из динамика донесся мужской голос: - Да? - Лука? Некоторое время ей не отвечали. - Я ищу Луку Ковача. Замок зажужжал, открываясь. - Входите, - сказал голос. Когда она подошла к двери Луки, у входа в квартиру стоял высокий светловолосый мужчина. - Это квартира доктора Ковача? Мужчина кивнул. - А вы… - выпалила Сьюзен, прежде чем удержалась. Мужчина протянул ей руку. - Джек Тэннер. Я физиотерапевт доктора Ковача. Она покраснела. - Извините, я не хотела... - Ничего, всё в порядке, - сказал мужчина, подмигнув ей. – А вы... Сьюзен улыбнулась. - Сьюзен Льюис. Я коллега Луки… доктора Ковача. Я пришла, ну, вы знаете... Она приподняла горшок с растением и снова улыбнулась. Улыбка Джека стала шире. Он распахнул дверь. - Пожалуйста, заходите, - сказал он сердечно. – Нам тут позарез нужны растения. Сьюзен хихикнула, входя. Она быстро оглядела гостиную. Луки нигде не было видно. - Я подумала, это место теперь будет выглядеть как джунгли Амазонки, - сказала она, ставя горшок на столик у двери. - Не совсем, - ответил Джек, принимая у нее пальто. Он прямо посмотрел не нее. - Вообще-то у Луки не много посетителей, знаете ли. Вместо того, чтобы прикинуться удивленной, она просто кивнула. - Как вы думаете, дело не кончится тем, что это растение окажется у меня на голове, когда я отправлюсь к двери? – спросила она игриво. - Обещаю, что не оставлю горшок в пределах его досягаемости. Сьюзен снова хихикнула. Джек указал на коридор, который начинался сразу же за гостиной. - Он там. Первая дверь налево. - Вы не собираетесь… - Сьюзен вопросительно кивнула в направлении коридора. Он покачал головой. - Что, если он не захочет меня видеть? - Это в самом деле неважно. - Вас уволят, - предостерегла она. - Он не может меня уволить, - возразил Джек с улыбкой. - Меня нанял не он, а доктор Картер. Она закатила глаза. - Ох, замечательно. Так, значит, вы позволяете мне войти одной в логово льва, - вздохнула она, пересекая гостиную. Она постучала в дверь и затем повернула ручку. Лука лежал на спине в постели. На нем был спортивный джемпер и свободные штаны с карманами. Стеганое одеяло со смешным узором частично прикрывало его ноги. Он повернул голову, не отрывая ее от подушки, чтобы посмотреть, кто это, и в его глазах что-то коротко вспыхнуло. Сьюзен попыталась определить, что это. Раздражение? Радость? Удивление? Она нервно усмехнулась. - Э... привет. - Здравствуй, Сьюзен, - ответил он голосом, лишенным каких-либо эмоций. Потом он приподнялся на локте и подтянулся вверх, садясь в постели. При этом он слегка покривился. Сьюзен автоматически поспешила подложить подушку ему за спину, но споткнулась о стопку книг на полу. Она упала на колени около кровати, ее лицо оказалось очень близко к лицу Луки. Они оба на миг застыли от потрясения. Потом она отодвинулась, бросила на него быстрый взгляд и посмотрела в сторону, смутившись. Когда она опустила глаза, то заметила книги на полу. - Господи, извини, я надеюсь, что ничего не порвала… - она снова встала на колени и стала складывать их в стопку. – Почему ты не оставил их на тумбочке? Ответа она не получила. Она снова посмотрела на Луку и встретилась с его пристальным взглядом. Выражение его лица было подозрительным. Его глаза изучающе смотрели в ее глаза. - Сьюзен, почему ты пришла? Его прямолинейность огорошила ее, она не знала, что сказать. Она опять глянула вниз и принялась собирать вещи, вывалившиеся из ее сумочки и рассыпавшиеся по полу. - М-м, э... ну... Я подумала... - запинаясь, пробормотала она, подбирая с пола тушь для ресниц и ключи от машины. Внезапно она заметила видеокассету, которую взяла за день до этого в прокате, и у нее родилась идея. - Я подумала, есть ли у тебя планы на вечер. Лука невесело улыбнулся. - Да, есть. - Правда? Его голос звучал так серьезно, что она не могла не попытаться угадать, какими бы они могли быть. Она бросила на него еще один взгляд. - Смотреть в потолок. Она подняла брови. Ирония в его голосе была более чем очевидна, но Сьюзен не знала, как объяснить ее. Были ли эта ирония направлена против нее? Против его болезни? Против него самого? - А я думала, ты будешь сидеть после всех этих недель лежания. На самом деле… - она вспомнила, что собиралась сделать перед тем, как споткнулась, и потянулась за подушкой. – Я собиралась помочь тебе с этим... Он наклонился вперед, чтобы она смогла засунуть подушку ему за спину. Он немного поморщился. - Физиотерапия меня убивает, - проворчал он, откидываясь назад. Сьюзен улыбнулась. Она была довольна тем, что он принимает ее помощь, и заметила, что им каким-то образом удалось преодолеть первые моменты неловкости. Она встала и подала ему другую подушку, чтобы он мог прислониться головой. - Ну, так это именно то, чем она и должна быть: медленной и мучительной смертью, - сказала она, вручая ему подушку. Она присела на край кровати, когда он подложил подушку себе за голову. - Спасибо, Сьюзен. Ты так хорошо утешаешь. Насмешливый оттенок по-прежнему никуда не делся из его голоса, но теперь был мягче и определенно не направлен против нее. - Знаю, знаю... Установилась пауза, и Сьюзен стала гадать, смогут ли они и дальше сохранять непринужденный стиль общения. Но он не произнес ни слова, и молчание начало становиться натянутым. Она вздохнула. - О, ну ладно, поскольку у тебя такие интересные планы, то я думаю, что просмотр фильма с ними не сможет сравниться... - Что за фильм? Она бросила ему видеокассету, которую подняла с пола. Вообще-то она уже смотрела ее прошлым вечером и собиралась возвратить в салон видеопроката именно сегодня, после того как зайдет к Луке. Он взглянул на кассету. - «Разум и чувствительность»? – прочитал он вслух с недоверием. - Я не знала, какие фильмы тебе нравятся, поэтому выбрала то, что сама хотела бы посмотреть. - Ну, Сьюзен, ЭТО был очень чутко с твоей стороны... Он снова посмотрел на футляр кассеты. - Джейн Остен. У нее хорошие романы? - Я не знаю, - пожала плечами Сьюзен. – Ни одного не читала. Она бросила еще один взгляд на стопку книг. - На самом деле я бы сказала, что у тебя больше шансов наткнуться на какое-нибудь ее произведение... - И прежде чем у него появилась возможность ответить, она добавила: - Я никогда не думала, что ты так много читаешь, Лука. - Просто это кое-что, чем я снова начал заниматься в последнее время, - объяснил он настороженно. Она заметила книгу, лежавшую рядом с ним на кровати. Между страницами был вложен листок бумаги, служивший закладкой. Лука явно прочитал уже три четверти книги. Сьюзен потянулась к ней, и Лука сделал слабое движение остановить ее, но не закончил его, как будто не посмел. Она, однако, заметила этого и почувствовала, что вступает в запретную зону. Тем не менее она разглядела золотые буквы, выгравированные на обложке. - «Доктор Живаго»? Он кивнул. - Красивая история, - заметила она, отдавая ему книгу. - Ты читала это? – спросил он удивленно, и она хихикнула. - Нет, но я видела фильм… - она склонила голову набок в раздумье. - На самом деле я видела две его версии. Одна, кажется, была снята в семидесятых годах, а другая более свежая. Кстати, я видела ее пару месяцев назад. Хорошие декорации. Он покачал головой, улыбаясь. - Эй, а чего ты ожидал? Я приехала из страны с самой большой киноиндустрией в мире. - Из Индии? – поднял бровь Лука. - Что? - Я бы ни за что не догадался, что ты приехала из Индии. - Что? - Они производят больше фильмов, чем Штаты. - Ты меня разыгрываешь? - Нет, я просто изображаю того, кого называют ученым идиотом ((Ученый идиот (медицинский термин «idiot savant») – человек с задержкой общего умственного развития, но при этом имеющий одну или несколько специфических интеллектуальных склонностей к чему-либо, что он выполняет с большим профессионализмом; чаще всего это музыкальные, математические способности, а также способности к заучиванию какой-либо информации; многие представители этой группы людей страдают аутизмом. – Примеч. пер.)), - отпарировал Лука. Сьюзен засмеялась. Новая пауза. - Плохой выбор, верно? – спросила Сьюзен с гримаской, протянув руку, чтобы забрать видеокассету. Конечно, он не захотел бы смотреть вместе с ней исторический фильм ((В оригинале употреблен термин “period film”, у которого нет точного аналога в русском языке; это фильм, действие которого не связано напрямую с конкретными историческими событиями (в отличие от “historical film”), но происходит в определенную эпоху, все особенности которой воссозданы с максимальной полнотой и достоверностью, с помощью костюмов, музыки, реквизита и т.д.; термин может относиться и к экранизации романа, написанного в этом стиле – как в данном случае. – Примеч. пер.)). И почему ей пришла в голову такая мысль? Дело было не только в том, что этот фильм скорее того сорта, который возьмут, если запланируют ночной девичник. Лука всегда был сдержан и закрыт в том, что касалось его личной жизни, и между ними всегда были отдаленные отношения на работе. Ближе всего они бывали друг к другу тогда, когда обменивались не слишком деликатными поддразниваниями относительно своих сексуальных промахов в приемном. Лука не ожидал, что она придет, и был не особенно рад ее видеть. Недолгий визит и короткий разговор ни о чем – вот и всё, что предполагалось. Она раздумывала, что еще может сказать ему: «рада, что тебе лучше», «надеюсь, ты скоро к нам присоединишься», когда он достал кассету из футляра. - Почему бы тебе не поставить ее в магнитофон? – предложил он, передавая ей кассету и пульт дистанционного управления. Сьюзен встала и огляделась. Телевизор и видеомагнитофон стояли на подставке с колесиками в ногах кровати. Она включила магнитофон и вставила в него кассету. - Пойду проверю наши запасы. В холодильнике должно быть пиво, - добавил он. – Может быть, есть и попкорн, но насчет этого я не так уверен... Она услышала, как он шуршит чем-то, и обернулась. Он отвернул одеяло в сторону и теперь сидел на краю кровати, пытаясь дотянуться до костылей, которые были прислонены к стене. Сьюзен не могла не посмотреть на ортопедическую раму, которая высовывалась из боковой части его левой ноги и была видна сквозь большой разрез на брюках. Господи, это должно болеть, подумала она. Она подошла поближе к кровати, отрицательно взмахнув рукой. - Послушай, может, ты позволишь мне самой сходить на кухню, а тебе тем временем достанется почетная задача перемотать кассету. Но она самую малость опоздала. Лука уже схватил костыли и встал. Он посмотрел на нее сверху вниз с высоты своего роста. - Боже, Сьюзен. Сначала ты критикуешь меня за лежание в постели, а потом не хочешь, чтобы я из нее вылезал. - Да я всего-то и предлагаю, чтобы ты СИДЕЛ и глазел в потолок. Я же знаю, как тебе это нравится, - возразила она. Он усмехнулся и покачал головой, но так или иначе развернулся вокруг своей оси и направился к двери. Она постаралась не пялиться на то, как медлительно и тяжело он продвигается к выходу из комнаты. Когда он добрался до порога, то оглянулся на нее. - Если ты так уж стремишься помочь, то можешь захватить пару подушек с дивана, - предложил он. Сьюзен изучила пульт и нажала на кнопку перемотки, а потом направилась в гостиную. Она слышала, как Лука и Джек тихо переговариваются на кухне. Она взяла с дивана несколько подушек и одеяло и вернулась в спальню. После этого она сложила подушки в изголовье кровати и села на ту ее сторону, которая была дальше всего от двери. Она переключала телевизор с канала на канал, когда услышала, что Лука и Джек возвращаются. Они продолжали разговаривать: - ...История о том, что диван слишком низкий для твоей ноги, не более чем жалкое оправдание, чтобы затаскивать девушек в свою спальню, - говорил Джек. Он, несомненно, не подумал, что она может услышать их. Сьюзен с сожалением улыбнулась самой себе. Как будто у Луки когда-нибудь бывали трудности с тем, чтобы затаскивать женщин в свою спальню, подумала она. Она попыталась стереть с лица улыбку, поскольку Лука уже стоял на пороге. Маневрируя на костылях, он нес упаковку с шестью банками пива, держа ее одним пальцем за пластмассовые кольца. У Джека в руках была большая миска попкорна. Сьюзен перегнулась через кровать и взяла у Луки пиво, пока Джек ставил миску на тумбочку. Он помог Луке сесть и оставил костыли там, где Лука мог до них дотянуться. - Ну ладно, - сказал он, снова выпрямляясь. – Значит, увидимся завтра, Лука. Приятно было познакомиться, Сьюзен. - Разве вы не останетесь? – спросила Сьюзен, а потом прикусила язык. Она понадеялась, что ее голос прозвучал не слишком жаждуще. Вообще-то она чувствовала себя не очень удобно при мысли о том, чтобы провести вечер в компании Луки. Она предложила посмотреть фильм импульсивно, из-за чувства, которое было отчасти виной, а отчасти страхом услышать, что она наведалась к нему, просто чтобы успокоить свою собственную совесть. Но теперь она боялась, что единственное, чего она на самом деле добилась – это продлила свой и без того неловкий визит. - Я уже видел этот фильм, но спасибо вам. Значит, увидимся завтра в восемь, - добавил Джек, обращаясь к Луке. Лука кивнул. Джек уже собирался повернуться, когда остановился на полпути, как будто внезапно вспомнил что-то важное. - Э-э, Сьюзен... - проговорил он. – Там в холодильнике есть сэндвичи. Вы не могли бы позаботиться о том, чтобы он что-нибудь поел, прежде чем пойдет в постель? Сьюзен не успела ответить. Прежде чем она смогла пробормотать хоть слово и прежде чем Джек успел пригнуться, Лука швырнул в него подушкой. Сьюзен решила, что Джек ей нравится. - Ну ладно, я постараюсь, хотя вообще-то у меня никогда не было достаточной практики в кормлении малышей, едва учащихся ходить... ((Употребленное Сьюзен слово «toddler», означающее ребенка 1–3 лет, образовано от глагола «toddle» – «ковылять», «передвигаться с трудом». – Примеч. пер.)) - она получила удар подушкой и хихикнула. Выхватив подушку у себя из-за спины, она стукнула Луку в ответ. Джек наблюдал с порога за их сражением, и на его губах играла легкая улыбка. За все те две недели, что он работал на Луку, он ни разу не видел его таким расслабившимся. Он восхитился тем, как визит одной из коллег может поднять Луке настроение. Он покачал головой. - Ну ладно, доктора, это вам, - заметил он словно бы про себя, поднимая подушку с пола и швыряя ее назад на кровать. Он поторопился убраться из спальни, прежде чем другая подушка настигла его. - Спокойной ночи! – крикнул он уже из гостиной. * * * * Сьюзен исподтишка бросила на Луку косой взгляд, пока шли заключительные титры. Он смотрел на экран, опираясь на подушки, засунутые ему за спину, явно чувствуя себя непринужденно, как и на продолжении всего фильма. Она время от времени проверяла его, чтобы убедиться, что ему не надоело и он не заскучал, но он, казалось, наслаждался фильмом. Он повернул к ней голову. - Это был хороший фильм, - заметил Лука, и она удивилась открытости его улыбки. – Ты видела его раньше? Она кивнула, остановив ленту и выключив телевизор. Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы встать и вынуть кассету из магнитофона. Было нелегко покидать тепло одеяла, которое она набросила себе на ноги. Она прошлепала к телевизору и присела перед ним. - Ты бы не хотела чего-нибудь поесть? Джек делает действительно хорошие сэндвичи. Она повернулась, удивленная этим предложением. Лука включил настольную лампу у изголовья кровати и щурился от яркого света. Сердечная улыбка всё еще сияла у него на лице. Сьюзен утвердительно кивнула. - Отлично. Тогда пошли, - сказал он, наклоняясь вперед. - Ты не хочешь остаться здесь? Я могу принести сэндвичи сюда, - предложила Сьюзен. - Посидеть мы можем и на кухне, - возразил Лука. - Я думала, тебе не захочется расставаться со своим одеялом, Линус. Сьюзен не смогла удержаться от цитаты по поводу этого предмета, весело улыбнувшись. Маленькие белые планеты, луны и звезды на синем фоне смотрелись немного по-детски и составляли резкий контраст с остальной обстановкой в квартире Луки. Она подумала, что он не поймет эту ссылку на Чарли Брауна ((Главный персонаж одной из самых известных не только в США, но и в других странах серии добрых и веселых комиксов и мультфильмов с героями-детьми “Peanuts” – «Орешки» (c 1950 г.) Чарльза Шульца (1922 – 1999), американского художника-рисовальщика; Линус – приятель Чарли Брауна, фантазер, которого не всегда понимают окружающие. – Примеч. пер.)), или же попытается ответить на ее поддразнивание, но он не сделал ни того, ни другого. Вместо этого он отреагировал просто поразительно. Он посмотрел вниз, и его улыбка стала немного грустной, когда он провел ладонью по одеялу, словно бы в легкой ласке. Его глаза были полны тоски, когда он поднял взгляд на Сьюзен. - Это что-то вроде памятного подарка, - сказал он, очень тихо. Потом он прокашлялся, снова воздвигая вокруг себя защиту. - На кухне нам будет удобнее. И я не хочу, чтобы ты насыпала крошек в мою постель... - Ох, да ладно тебе, - каким-то образом Сьюзен удалось поддержать шутливую пикировку. – Неужели ты действительно считаешь, что я способна на... - Да, и на это, и на то, что намного, НАМНОГО хуже, - отозвался Лука тем же тоном. - Пойдем, - сказал он, взял пустую банку из-под пива с тумбочки и бросил ее в пустую миску из-под попкорна. – Тебе придется отнести это на кухню. - И ты еще ждешь, что я буду убирать за тобой после того, что ты только что сказал? – спросила Сьюзен, уперев руки в бока. Лук подмигнул ей. - Единственный плюс в том, чтобы быть инвалидом. - Хм... Не сомневаюсь, что ты уже нашел много других способов пользоваться своими преимуществами и извлекать выгоду из этой ситуации, - возразила она и услышала, как он тихонько засмеялся, медленно продвигаясь в направлении кухни. * * * * - Ну, так как дела у Чака? – вдруг спросил Лука. Сьюзен пришлось проглотить кусок сэндвича, прежде чем ответить. Они сидели друг напротив друга на кухне у Луки, за маленьким столом, и вместе ели в дружелюбном молчании. - Он занят. - Занят? - Ночные смены, - объяснила Сьюзен и еще раз откусила от своего сэндвича. Лука поднял брови. - Вот кое-что в Окружной, по чему я не скучаю, - заметил он. - Когда ты возвращаешься? – спросила Сьюзен с наполовину полным ртом, и удивилась тому, что этот вопрос не прозвучал как заданный из простой вежливости. Совместный просмотр фильма и разделенный ими ужин уже сломал тот ледяной барьер, который, как она думала, будет непреодолимым. Луке даже не пришлось задуматься, прежде чем ответить: - Через девять дней. Он отпил кока-колы. Сьюзен вытаращилась на него. - Ты считаешь дни? Лука покачал головой, выдавив улыбку. - Нет, не совсем. - Господи, я думаю, ты сошел с ума, - сказал Сьюзен, покачивая головой. Затем она снова подумала о его словах. - Но это же прямо перед Рождеством… Разве ты не собираешься взять несколько выходных? - Я? Почему-то Лука казался очень удивленным возможности взять выходные на праздничный сезон, и только тогда Сьюзен вспомнила, что обычно он остается в приемном на Рождество и на Новый год. Она с изумлением поняла, что он должен делать это специально. Более того, она была ошеломлена тем обстоятельством, что никогда раньше не думала об этом за все те годы, что они проработали бок о бок. - Может быть, мы в результате будем вместе прикрывать приемное на Рождество, - подмигнула она. - Ты выходишь двадцать четвертого? – спросил Лука. Хотя он не казался удрученным перспективой работать в течение праздников, но был расстроен, узнав, что Сьюзен придется делать то же самое. - Да. Хотя это не имеет значения. Чак тоже на дежурстве. - А как насчет твоей семьи? Сьюзен кривовато улыбнулась. Невозможно поверить, что они являются коллегами так долго и так мало знают друг друга. - Ты хочешь сделать мое Рождество несчастным или как? Она пожалела о резкости своих слов, когда увидела, как он отпрянул. - Мы не общаемся, Лука, - объяснила она. – Раньше я проводила Рождество с моей сестрой, когда она не была под кайфом или еще что-нибудь в том же духе. В этом году она собирается поехать к родным своего мужа, вместе с моей племянницей. - У тебя есть племянница? - Да. Он кивнул, рассеянная улыбка заиграла в уголках его рта. Она гадала, о чем он сейчас думает. Потом она вспомнила, как Эбби говорила что-то о том, что у Луки есть брат. - А как насчет тебя? - Что насчет меня? - Племянницы? Племянники? - Племянницы. Две. - Сколько им? - Подростки, - Лука покачал головой. - Занозы в заднице. - Правда? Он кивнул. - И в чем дело? - Они развлекались тем, что высмеивали меня, три года назад. Они не видели меня почти десять лет, и после этого лучшее, что они могли придумать – это передразнивать, как обезьянки, мои жесты и мой акцент. Поначалу это было еще ничего, но через две недели… - он потряс головой. Сьюзен наморщила лоб. - Твой акцент? Лука улыбнулся. - Мой американский акцент. Она воззрилась на него в замешательстве. - Я уже слишком долго живу в Штатах, Сьюзен. У меня появился странный акцент, когда я говорю по-хорватски. Кроме того, все те повседневные разговорные выражения, которые я использую, сейчас уже вышли из моды. Им десять лет. - В самом деле? Лука кивнул, увидев, как легкая улыбка поползла по лицу Сьюзен, когда проявилось ее смущение. Нет ничего необычного в том, что она удивилась, узнав, что он приобрел кое-какие американские черты. Она, безусловно, думала о нем как о том, кем он был для большинства американцев: как о восточноевропейце. Лука снова обдумал этот парадокс: в Штатах он был хорватом; в Хорватии он был американцем. Иностранец, чужой и там, и там. Он мысленно пожал плечами и положил в рот кусочек своего сэндвича. Он с удовольствием прожевал его и проглотил, глядя на крошки на своей тарелке. Он прижал несколько крошек указательным пальцем и потом положил себе в рот, набираясь храбрости сформулировать вопрос, который хотел задать Сьюзен в течение последнего получаса. Наконец он сделал глубокий вдох. - Сьюзен... Она подняла глаза. - Да? Ее открытый взгляд заставил его поколебаться. Нет, она не могла послать ему ту книгу. Она удивилась, узнав, что он любит читать, и сказала ему, что сама этим не увлекается. Он поверил ей. Это не могла быть она. Кто бы ни прислал ему книгу, этот человек должен разбираться в литературе и быть достаточно проницательным, чтобы почувствовать, что именно ему подойдет. Роман Кундеры, об изгнании, одиночестве и невозможности вернуться домой или, скорее, вернуться домой вовремя, необыкновенно точно соответствовал его положению. Лука начал читать этот роман без особого интереса, но после первых нескольких страниц был просто захвачен им. Он прочитал его за пару дней, а потом перечел снова. Это дало ему некое новое понимание, новый взгляд изнутри на его собственную жизнь. Персонажи этой истории были одиноки, и все они была чужаками в чужих краях, как и он. Некоторые из них горевали о чем-то, что они никогда не получат назад, совсем как он, и тем не менее им каким-то образом удавалось прийти к согласию с самими собой. Более того, этот роман вернул ему его былое пристрастие к чтению и, что было еще удивительнее, способность сосредотачиваться. Когда он попытался прочитать другую книгу, а именно другой роман Кундеры, тот, который прислал ему Милан через отца, он только что не проглотил его за три дня. А потом он сделал еще одну попытку – со «Смертью Ивана Ильича» – и получил невероятное наслаждение от этой вещи. Теперь он перечитывал «Доктора Живаго». Прошли те дни, когда он бессмысленно смотрел на одну и ту же страницу целыми часами. - Лука? Глаза Сьюзен с беспокойством изучали его. Он собрался с мыслями. - Э... Ты не хочешь съесть еще что-нибудь? Она улыбнулась, но озабоченность не исчезла у нее из глаз. Лука проклял свою неуклюжесть со словами. Ему следовало бы подумать о каком-нибудь менее общем месте, чтобы задать вопрос... О ее племяннице, может быть? - Нет, всё отлично, я сыта... - нерешительно проговорила Сьюзен, а потом почувствовала в себе достаточно отваги, чтобы спросить: - С тобой всё в порядке? Лука сделал неловкий жест, как если бы этот вопрос смутил его. - М-м... да, конечно. Она решила больше не давить на него. Они действительно провели приятный вечер, и нет никакой необходимости портить его. Но сейчас между ними возникла какая-то натянутость, и она не знала, как преодолеть ее. После напряженного молчания она собрала тарелки и встала. - Давай я помою посуду, - предложила она. - Оставь их в раковине. Джек помоет завтра. Она вскинула брови. - Еще одно преимущество того, чтобы быть инвалидом? Он хихикнул и кивнул. Она с облегчением улыбнулась. - Отлично. Я от этого только выиграю. Она подавила зевок. - Думаю, мне лучше собираться домой. Лука взглянул на часы. Была половина двенадцатого. Он подивился тому, как быстро прошло время этим вечером. - Не хочешь, чтобы я вызвал тебе такси? - Нет, я на машине. Хотя надеюсь, что она по-прежнему стоит на том же месте. - Я уверен, что так и есть. Но если ты рассчитываешь, что она по-прежнему в одном куске, это уже другой вопрос, - сказал Лука с веселой улыбкой, беря костыли и используя стол в качестве опоры, чтобы встать. - Я провожу тебя до двери. - Нет, Лука, правда... - запротестовала Сьюзен. - Сьюзен... - в голосе Луки был мягкий упрек. – Я по-прежнему в состоянии пересечь мою собственную гостиную. - Ладно, ладно, - сдалась Сьюзен. Когда они выходили из гостиной, она вспомнила про свою сумочку и видеокассету. - Подожди, мне нужно взять сумочку, - сказала она и поспешила в спальню Луки. Когда она вернулась, он ждал ее, держа в руках ее пальто. Он подал его ей. - Я всегда знала, что глубоко внутри тебя прячется джентльмен, - поддразнила она его, повернувшись, чтобы надеть пальто. Лука поправил пальто у нее на плечах. - Спасибо, Сьюзен, - сказал он. Его голос был очень тихим, и она не знала, следует ли принять это всерьез, или это был ответ на ее подтрунивание. Она решила сохранить всё в непринужденном стиле. - Но очень, очень глубоко внутри, - заметила она насмешливо. Когда она повернулась к нему, Лука улыбался. Он открыл ей дверь. - Я по-настоящему хорошо провел вечер, - сказал он. - Я тоже. Послушай, почему бы нам не попробовать как-нибудь повторить это снова? – спросила она и была удивлена той легкостью, с которой сделала это предложение. На самом деле еще один вечер с кино, попкорном и пивом – это звучало расслабляюще. - Я с удовольствием... Выражение лица Луки было открытым. Казалось, что он говорит искренне, а не ради соблюдения приличий. - Ну, тогда ладно. Я позвоню тебе попозже на этой неделе. Он кивнул. - Спокойной ночи, Сьюзен. Он стоял на пороге, пока не открылись двери лифта. Сьюзен подмигнула ему на прощание. После того, как она исчезла в лифе, Лука вернулся в свою квартиру и закрыл дверь. Он гадал, позвонит ли она. Он не хотел обольщаться надеждами, но должен был признать, что хочет, чтобы она это сделала.
________________________________
|