Что за ирония – она не могла спать. Ее сегодняшний рабочий день потребовал таких затрат сил. Уже на середине смены она была готова заползти обратно в постель. Как-то ей удавалось держать глаза открытыми. Чудо, что она никого не убила, хотя искушение стало всепоглощающим, когда некий главврач вошел в операционную, а у нее в руке как раз был скальпель. После того как из нее была высосана каждая унция физической и душевной энергии, какой она обладала, и еще сверх того, она покинула больницу, чтобы отправиться на свою другую работу, предполагающую полную занятость: она была матерью. Когда Элла была накормлена, переодета, вымыта и уложена в постель, Элизабет наконец освободилась, чтобы поспать. Однако, когда она уложила свое ноющее тело на кровать, сон не пришел. И вот теперь она бродит по дому как спятившая жертва бессонницы, кем она и является. Прежде чем войти в каждую комнату, она приотворяла дверь на щелку и заглядывала туда, как боязливый ребенок. Она почти заставила себя поверить, что если будет повторять этот ритуал вновь и вновь, то в конце концов найдет Марка, дремлющего на честерфилдовском диване ((Стиль кресел и диванов в Англии XIX в. – больших, с кожаной обивкой, глубокой простежкой, обитыми вертикальными подлокотниками. – Примеч. пер.)). И после этого ее жизнь станет такой же, какой была до его смерти. Такой, какой должна быть. Это было до идиотизма глупо, она и сама знала, но в час ночи ничто уже не имело смысла.

Элизабет осторожно приоткрыла дверь гостиной в третий раз и проверила каждое из мягких глубоких кресел. Нет тут никаких мертвых мужей, подумала она с горечью, возьми себя в руки, Элизабет, он не вернется. Подавленная, она опустилась на диван, позволив себе утонуть в его огромных подушках. Она подкрутила термостат, но всё равно дрожала. Это был холод того рода, который идет изнутри. Она завернулась в шерстяной плед в тщетной попытке согреться. На кофейном столике она заметила фотоальбом, который листала предыдущей ночью. Она положила альбом себе на колени и стала всматриваться в его глянцевые страницы. Это было всё, что осталось ей от ее мужа. Она с тоской проводила пальцами по изображениям человека, который всего лишь несколько месяцев назад был в ее объятиях. Из ее глаз беззвучно текли слезы и капали на фотографии. Эти моментальные снимки ее прошлого были как сладкий яд. Она смаковала воспоминания о Марке, но это разъедало ее изнутри – понимание, что этого больше не будет.

Это не было болью, как в те ужасные первые дни. Время, возможно, не лечит все раны, или хоть какие-то раны, в данном случае, но оно действительно оказалось неплохим анестетиком. Это не было пустотой, которую она ощущала, когда смотрела вниз, в холодную землю, и видела тот проклятый черный ящик, называемый гробом. Овдовевшая или нет, она по-прежнему была Элизабет Кордей. Не совсем той же личностью, которой она была раньше, но тем не менее личностью.

Она попросту чувствовала себя погасшей. Словно внутри нее была свеча, которая горела, питая ее душу, а потом кто-то явился туда с ведром ледяной воды. Она содрогнулась, когда заставила себя увидеть будущее, которое ожидало ее. Там не будет никакой великой трагедии, но это будет тяжело. Она всегда была готова встретить вызов. Но без постоянного сияния этой внутренней искры ее мотивация, казалось, исчезла. В эти дни она видела мало цели и смысла в том, чтобы жить. Если и была причина, по которой она продолжала держаться – так это то, что единственная остающаяся альтернатива оставила бы Эллу круглой сиротой.

Сквозь эти назойливо повторяющиеся болезненные размышления она вроде бы услышала какое-то движение снаружи. Шум был таким тихим, она не была уверена, что на самом деле что-то слышит. Может быть, она лишь хочет услышать. Вот оно, снова. Может ли… возможно ли, что… Брось, Элизабет, мысленно выбранила она себя, неужели ты ждешь, что он вот так возьмет и появится у тебя на пороге. Вся эта нехватка сна заставляет твое воображение играть с тобой шутки. Тем не менее она различила этот таинственный звук снова, и на этот раз об ошибке и речи не было. Кто-то подходил к ее парадной двери. Она отшвырнула одеяло и стремглав побежала в прихожую. Она отперла дверь и выглянула наружу, только наполовину ожидая увидеть кого-нибудь. Но она увидела знакомое лицо – человека из больницы, приближавшегося к ее двери с пакетом в руке. ________________________________

1 глава   2 глава   3 глава